| ✦ сангономия кокоми |
Её Превосходительство Божественная жрица прекрасно знает, что такое — жить как на иголках, надевать маску из фарфора, скрывать бессонные ночи, усталость и желание побыть в тишине за мягкой улыбкой и сочувствием.
Война для неё — игра в шахматы: солдаты-пешки приносят себя в жертву ради короля — самой слабой фигуры, ведь именно ей на доске требуется защита прежде всего, чтобы партия не была проиграна. Однако обучение “человеческим шахматам” — военной стратегии, если удобно, — по книгам одно, другое — практическое применение правил, ходов и гамбитов в реальных условиях. И Кокоми, будучи мягкосердечной настолько, что даже сквозь зубы цедя глухим шёпотом “устала, не могу больше”, продолжает делать всё для благополучия Ватацуми.
Война, бесспорно, отвратительна во всех её проявлениях — трупы, слёзы, крики и кровь, — но это стало частью обыденности для Ватацуми и войск Сопротивления, и раз за разом госпожа Сангономия отправляет всё новых и новых пешек на линию фронта, чтобы отстоять свободную волю жителей Инадзумы, от которых закрылось их божество. И кому, как не тем, чей бог давно уж молчит и превратился в груду костей, понять, что означает это молчание.
Возможно, когда-нибудь грозовые тучи над страной вечности рассеются. Но для этого потребует немало сил и времени.
На войне существуют лишь победители и побеждённые, и поднявшие белый флаг считаются теми, кто преклонил голову перед более сильным противником; чтобы не скрипеть каждый раз зубами, слушая отчёты о потерях, Кокоми воспринимала людей как фигурки в сёги, умело манипулируя ими так, чтобы удалось избежать большого количества потерь: обескровить земли, оставленные им Ватацуми Омиками, было неправильным решением, но принятие тяжёлых решений было уделом стратега, с которым приходилось идти рука об руку практически год. С той самой поры, когда до дворца Сангономия дошли сведения о начале охоты за Глазами Бога.
— Прошу прощения, — Кокоми поднимает бесстрастный взгляд от карты, передвигая очередной флажок, закреплённый на каменной "шайбочке", воплощавший силы Сопротивления, ближе к северному побережью острова Ясиори, и ещё один — в водное пространство к северо-востоку от бассейна Суигетсу, — Я не считаю, что ваш план состоятелен. Мы прекрасно знаем, чем обернулась самонадеянная вылазка некоторых из пока неустановленных членов Сопротивления — и теперь грозы поразили часть острова Ясиори, а татаригами вырвался на свободу, поражая всех людей без разбору.
Божественная жрица изучающим взглядом обводит присутствующих. Члены клана Юна, первые флотоводцы, служащие семье Сангономия с самого основания Ватацуми, несколько генералов и других вышестоящих офицеров. Впрочем, едва ли можно было назвать полноценной армией то, что впору назвать народным ополчением, однако то, насколько упорно они держались против более профессиональных войск сёгуната, определённо демонстрировало взгляды народа и его волю. Охота на Глаза Бога была несправедливой, жестокой и неприглядной — и Кокоми негромко выдыхала, вспоминая об этом каждый раз. О том, что именно она поклялась привести своих людей к свободе, по крайней мере, от божества, что не собирается их слушать, и может лишь разить стрелами-молниями.
— Войска сёгуната обвиняют нас в диверсии, и что ещё хуже — проводят пропаганду, очерняющую нас, — заключила Её Превосходительство, кончиком одного из запасных флажков, выкрашенных в цвет войск сёгуната Наруками и увенчанных символом электро мицудомоэ, обводя область, обозначенную как деревня Хиги, — Нам нужно найти преступника или преступников, и судить их в соответствии с законами военного времени, либо обдумать то, как хотя бы временно усмирить потревоженный дух Ватацуми Омиками. В противном случае это может привести к не самым лучшим последствиям для Сопротивления. У нас не так много людей, и терять немногочисленных сторонников из-за этого... инцидента, — Кокоми старалась сгладить масштаб случившегося, но получилось, кажется, не очень удачно, — для нас — расточительно.
Сколько угодно может Кокоми рассуждать об имидже или потенциальных желающих пополнить ряды тех, кто борется за свободу, — но едва ли она могла скрыть важную деталь, которая способна решить на поле боя очень многое. В конце концов, нет ничего важнее морального духа солдат. А если каждый будет подозревать собственных сослуживцев — можно хоть сейчас вывесить белый флаг и отправиться за решётку за поднятие мятежа — а то и вовсе быть обезглавленной Сёгуном Райден.
Нет, эта шахматная партия будет за ней. И не ради самой себя, а ради тех людей, что доверили Божественной жрице Ватацуми свои судьбы и последовали за нею.
