| ✦ Аль-Хайтам |
Аль-Хайтам родился и вырос в семье ученых. Его отец был наставником в Хараватате, а мать — известным учёным в Вахумане. Когда Аль-Хайтам был еще ребенком, оба родителя погибли вследствии несчастного случая, и заботы о сироте, его воспитание и обучение легли на плечи бабушки, знаменитой ученой из Кшахревара. Бабушка Аль-Хайтама была не только умной, но и мудрой женщиной, она сразу заметила выдающиеся способности внука и его отличие от сверстников, и самостоятельно занялась его обучением. Позже Аль-Хайтам перенял ее мировоззрение и жизненную философию и сделал их основой для собственного последующего развития. Понимая, что ученая степень в Сумеру оказывает значительное влияние на социальные аспекты жизни, он решил поступить в Академию и блестяще окончил ее, получив признание ученого сообщества.
Карьера ученого никогда не прельщала Аль-Хайтама, он о ней даже не думал. Должность Секретаря Академии, которую он сейчас занимает, Аль-Хайтама полностью устраивает: она соответствует его склонностям, увлечениям и потребности в социальном взаимодествии. В Архив, где храняться самые важные документы Сумеру, редко, кто заглядывает лично, и Аль-Хайтам не имеет ничего против тишины. Как говорится, окружающих стоит держать на расстоянии, чтобы сильно не окружали. Что-что, а личные границы Аль-Хайтам научился защищать с самого детства.
О том, что происхидит у него в голове или на сердце никогда не распостраняется, отчего некоторые думают, что сердца у зануды-секретаря нет вовсе. Сам же Аль-Хайтам считает, что никто не вправе требовать от него того, что он дать не готов. И что свои секретарские обязанности он выполняет безукоризненно. А где, как и когда — никого не касается.
Родителей и бабушки уже давно нет в живых, а других близких родственников у Аль-Хайтама нет. С коллегами он тоже сближаться не спешит, и вообще индивидуалист, каких поискать. Аль-Хайтам держится ото всех особняком, не зависит от общественного мнения, и свое высказывает только тогда, когда его об этом очень просят. Исключение составляют только те случаи, когда в его присутствии кто-то выдвигает совсем уж идиотские идеи. Тогда он приглашения ждать не будет, выскажется прямо, называя вещи своими именами. Предпочитает язык фактов и логики. Многим его поведение не нравится, его считают человеком сложным, с которым трудно сладить. Ему ошибочно приписывают эгоцентризм, а также считают высокомерным и заносчивым, очевидно, в обоих случаях заблуждение людей вполне понятно. Однако даже с такими недостатками характера окружающие признают его таланты и достижения, как ученого. Сам Аль-Хайтам считает себя свободным человеком, который живет так, как считает нужным и дает возможность другим жить так, как им нравится.
Прагматичный и практический склад ума Аль-Хайтама, его подчеркнутая независимость и свободолюбие, а также кажущееся безразличие и саркастичный юмор — не те качества характера, которые легко переварить, поэтому, чтобы попасть в круг особо приближенных к нему лиц, желающие в очередь не выстраиваются. По той же причине у него нет и романтических отношений. Жить с таким человеком добровольно согласится только либо кто-то очень влюбленный, либо законченный мазохист и сумасброд. Впрочем, один такой в Сумеру имеется, по крайней мере, под два последних определения точно подходит.
Все свободное время Аль-Хайтам проводит за чтением книги или исследованиями. Любит тишину, комфорт и хорошую музыку. Иногда не против выпить в таверне после рабочего дня.
Боевые навыки:
• Сражается при помощи Зеркал света и изогнутого арабского одноручного меча, которыми наносит противнику дендро урон.
• Взрыв стихии: Создает Особое связующее поле и наносит многократный дендро урон по площади.
Такого поворота событий он точно не ожидал. Обычно девицы благодарят за спасение, иногда даже слишком бурно и более навязчиво, чем хотелось бы. А эта разозлилась. Аль-Хайтам едва успел рассмотреть первые слова на странице, даже не сразу смог определить язык, на котором они были написаны, как холодный голос заставил его оторваться от сокровища и посмотреть на владелицу фолианта.
— Нагло? — недоуменно переспросил он и похолодел, узнав ее.
Неудивительно, что он не сразу понял, кто перед ним. Издалека она выглядела, как обычная смертная, решившая свести счеты с жизнью.
— А вас, божественная не учили, что устраивать драмы в публичном месте, чтобы сигануть под воду со своей же вещью — это, как минимум, пошло? Что вы делали на утесе? Хвастались?
Наверное, он сошел с ума, раз решил так дерзко разговаривать с древней богиней. В прошлый раз он только чудом выжил, столкнувшись с ней и другим не менее могучим древним существом у электро гипостазиса. И вот снова. Что там Кавех говорил о неудаче, которая его преследует? Интересно, это заразно?
Кажется, она сердится. Не удивительно. Какой-то презренный смертный посмел нарушить ее планы и лапать принадлежащую ей вещь. Возмутительно, с этим аль-Хайтам был полностью согласен. Но… как же она прекрасна в своей ярости.
Богиня подошла так близко, что он мог бы услышать, как бьется ее сердце, если бы оно было. Они стояли на краю скалы и смотрели друг другу в глаза, как любовники, которые не виделись долгие годы. Вот только в глазах были не страсть и томление, а первородная злость и вызов. Под ногами бешено ревело море, порывы шквального ветра остервенело рвали одежды. Непогода разыгралась не на шутку. Опасно вмешиваться в планы древних богов, сотрут в порошок и не заметят.
Когда она озвучила свое условие, аль-Хайтам уставился на богиню с недоверием. Что? Он не ослышался? Она отдаст ему книгу?
Он согласно кивнул до того, как сообразил, что условием было испытание, и выхода ему не оставили. Сбежать бы не получилось, даже если бы он этого захотел. Если аль-Хайтам в чем и был уверен, так в том, что она будет мстить. Обидчивая, властная и гордая — самое опасное сочетание.Она исчезла в пучине волн, не успел он и рта раскрыть, и тут же над водой воздвигло свои головы ужасное морское чудовище. Надо же, гидра.
— Я принимаю твой вызов, божественная. — Аль-Хайтам смотрел на морское чудище так, как будто перед ним была самая прекрасная из бессмертных. Что поделаешь, у ученых свои предпочтения. — Но с одним условием. Ты не только отдашь мне книгу, но и ответишь на мои вопросы.
И пока гидра не передумала, ласточкой прыгнул в воду, прямо в ревущий водоворот. Было чертовски страшно, но он понимал — хотела бы убить, пришибла бы на месте. А раз он до сих пор жив, значит, и ей от него что-то нужно. А, стало быть, утонуть точно не позволит.
